Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
- Что Вы, Илья Петрович, задумались? - спросила Поля.
- Да, все думаю, как слово за слово серьги у Марии выманить. Надобно мне ей свадебный подарок подготовить - что-то из драгоценностей. Колье какое, да сережки, чтоб понравились. А про эти - наши, ведь она матушке сказывала, что это я ей подарил.
- А про брошь? Про брошь ничего не говорила? - спросила Полина.
- Нет, не знаю ничего. Брошь Полюшка у себя держит и никому не показывает. Мария про нее никому не сказывала.
- Может, украсть серьги, да и дело с концом? - спросил Владимир, и хитро глянул на князя. Видел я, где они у Марии.
- Шуму много будет. Сначала надобно так попробовать. Чтоб сама отдала, вроде как Полинушке для комплекту. Но, боюсь, не отдаст добром. Больно хороши. Сам видел.
- Серьги очень красивые, таким добром не разбрасываются. Да и поделили они с сестрой найденное. С чего ей их отдавать-то?
- А, может, рассказать ей все как есть? Только не поверит она! - проговорила Поля.
- А коли нас увидит всех четверых - поверит! - засмеялся Владимир.
- Нет. Надо думать. Знаю, что времени мало осталось, пора вас отправлять. Только вот Ваську я бы себе оставил. Больно люб он мне. Да сказывает так забавно! Может, останешься, Вась?
- Нет, Илья Петрович, у меня мать с отцом дома. Да и Иринка не захочет тут остаться. Ей тоже домой надо.
- Я б тебя управляющим сделал. А то мой - ворюга скоро все растащит. Жили бы у меня во флигеле, а то и в доме. Обвенчал бы тебя с твоей девицею. Зажили бы...
- Нет. Не уговаривайте, князь, не останемся мы. - Встряла в разговор Ирина.
- Как бы мы, при таких делах, тут все не остались, - сказал Владимир. - Портал открыт только с одной стороны. С нашей. А тут его еще нет. Я говорю об озере. Зеркало, которое и является порталом еще где-то стоит, и я не знаю где.
- Я знаю! - сказала Поля.
- Где? - хором спросили все находящиеся в комнате.
- У Полюшки в спальне. Это оно и есть. Мне же рассказывала мать, что Полина в зеркало ушла, или утопилась. А это почти одно и тоже. Зеркало это потом разбили и в озеро кинули. И еще... Я брошь на себя надела и рукой потрогала ее в зеркале, - а рука внутрь ушла, прямо сквозь стекло...
- Да ладно! - выдохнул Василий.
- Так и было.
- Ну, тогда, может, с одной брошью уйдем? - спросила Ирина.
- Нет. Нельзя! - и все повернулись к двери. В дверях стояла Оксана, - так вы попадете не в свое время. И вообще можете все растеряться. Надо и то и другое иметь при себе. Иначе никак!
- Ну, значит, нам век тут куковать! - заныла Ирина.
- Ничего не куковать! Надо отобрать у Марии серьги и все тут!
- Ишь, какой шустрый! Отобрать! Крик подымется, шкандаль! - сказал князь, надо хитростью выманить, вроде, на время.
- На балу надо все провернуть! Бал будет, ну, из-за помолвки князя и Марии. Так там и надо князю, преподнести свой подарок. А из ушек Марии серьги вынуть и те, новые надеть. Вот, мол, какую красоту я тебе, невестушка подарил... А мы тут как тут. И уйдем.
- Брошь только надо у Полюшки забрать. Она ведь у нее еще.
- Все ясно. Ночью встречаемся здесь все вместе. Все как следует обсудим и до ума доведем, - сказал Владимир. - Вы скачите сейчас к Поюшке и к сыну, а уж потом к Марии. Да позаботьтесь о подарке.
- Все. Баста. Ухожу, - сказал старый князь и шагнул из дома.
- Тут не все гладко. Возле дома и в окрестностях Мария и граф Насонов кружат. На конях скачут. Что-то задумали, поди, - сказала Оксана.
- Значит, это был он. Его я видел ночью. И догадался кто он.
- А как догадался? - спросила Ирина.
- Он, видно, видел в окошко, что мы тут с Полиной делали. И сидел возле дома на корточках - плакал. Он решил, что был свидетелем любовного соития своей Полюшки и молодого князя.
- Да! Бедняга. Что же с ним будет, когда он узнает, что вы двойники? С ума сойдет?
- Не думаю, - задумчиво сказал Владимир. - Он тертый калач, мог уж до чего-то догадаться, раз возле домика кружит. Да не один, с Марией! Они что-то знают, или задумали.
- Надобно их как-то отвлечь! - сказал Васька.
- Как?
- А сейчас помозгуем.
- Эх, вы людишки никчемные! Тут и мозговать-то незачем. Я это на себя возьму. А вы думайте, как на балу с Марии серьги сдернуть, да всем разом в одном месте быть. Чтоб уйти смогли. А то Полина с Владимиром уйдут, а вы тут останетесь! - сказала Оксана.
- Мы не хотим оставаться! - закричала Ирина.
- Да вам и тут неплохо будет! Князь Ваську уж пуще сына полюбил. Будете тут, как сыры в масле кататься! - засмеялась она.
- Сама катайся! - зло сказала Ирина. И не побоялась, что с колдуньей разговаривает.
- А я и катаюсь. Мне с вами веселей. А потом одной - скука смертная будет.
- Ишь ты, скука! - передразнила Ирина. Старый князь-то на тебя как смотрит. Прямо дыру прожжет скоро! Одной тебе не куковать. Веселья хватит...
- Да об чем ты! Девка глупая! Он на Марии женится.
- Да ты сама не знаешь, что заглядывается он на тебя? А женитьба этому делу не помеха! - засмеялась Ирка.
- Хватит! - уводя ее в спальню, возмутился Василий. - Что ты ей голову морочишь!
- Ага, ей заморочишь! Она ж ведьма! Сама уж все знает наперед. А ты еще ее защищаешь. Она что-то знает. Вдруг мы тут останемся? Мне страшно что-то...
- Не боись, прорвемся. Я у тебя парень умный. Да и ты не дура. Сообразим как-нибудь, как смотаться отсюда, и без всякого колдовства. - Он прижал свою любимую к себе и крепко поцеловал. А она размякла в его руках и проговорила:
- Ах, Васечка, мне с тобой везде хорошо, лишь бы мы вместе были...
Князь Илья Петрович вскочил на коня и помчался в имение. Тропа была узкая, и он сильно рисковал - зацепиться за сук и слететь с коня. Но он боялся сейчас не этого. Ему надо было срочно поговорить с сыном и невесткой. Устроить сборище в лесном домике надо было нынче же ночью, потому что он был уверен - Мария и Насонов, что-то замышляют. Может уж сговорились о чем? Он думал о том, что хитрая Мария, могла вполне выпросить у Полюшки брошь, чтоб, якобы быть на своей помолвке еще краше, а простодушная Полюшка поверит ей, да отдаст. И тогда обратно уж не вернет себе ни брошь, ни тем более серьги. И Насонов не отступается. Узнал, что невесту из-под носа увели, так развернулся бы, да уехал. Ан, нет! Все кружит и кружит, как коршун. И что ему надобно - не понять. Месть каку задумал, аль сам к Марии присмотрелся уж? Эта мысль пришла в голову старому князю случайно, и он побледнел! Если и сейчас сорвется бал в связи с помолвкой, то придется идти на преступление - красть серьги. А этого он совсем не хотел. А может, старую няньку попросить? Пусть в опочивальню к воспитаннице зайдет, да сережки стянет! - подумал Илья Петрович, - не велик грех. Потом скажет, что спутала с чем - слеповата она. Только не пойдет она на это. Чай и ее кормила и ростила, не только Полюшку.
